Конечно я не супер писатель, но всё же вот оцените.

            Маленькая легенда, о большом подвиге.
Пролог
                                                                                                                                 
"Смерть нечисти " - прокричал Большой Ульгарт во всю глотку, давая понять своей роте, что мясорубка войны истосковалась по молокской ярости.
Сотни бесстрашных воинов кинулись в эпицентр событий, рыча на врага и стреляя по сторонам из своих  неказистых на первый взгляд, смертоносных  арбалетов. Зелёная масса смерти уничтожала всю представляющую угрозу нечистую армию Демонов, самодельные топоры врубались в пропитанную ересью плоть противника, ружья оставляли  разорванные груды  и без того гниющих тел на поле битвы. Вся эта обстановка приводила Ульгарта в боевую эйфорию переполняющую его зелёное, заляпанное кровью тело. Молокская волна заполнила территорию храма Демонов, и пробивалась к центральным залам где в жертву собирались принести одного из шаманов.
Чернокнижник спокойно продолжал обряд не торопясь, хотя прекрасно осознавал, что в соседних залах в самом разгаре битва, и недолог час, как молоки пробьются к алтарю, произнося, молитвы своим богомерзким демонам его тело всё сильнее становилась  похожим  на плоть разложившегося трупа, покрываясь трупными язвами и испариной.
Минута текла за минутой, шаман осознал, что его уже не спасти, поборов переполняющее чувство гнева, занялся не свойственным молокам занятием, думать.   
В его голове мысли являли  собой бесчисленное количество армий, которая посредством победы над другой мыслью требовала хотя бы минуту внимания от породившего его существа. И видимо после одной из таких стычек мыслей одна, надолго утвердилась у него в голове. А мысли всё сильнее терзали гипертрофированный разум шамана, и всё больше терзала та беспомощность в данной обстановке. Взглянув на чернокнижника, шаман слегка усмехнулся мысли, что не его приносят в жертву, а колдуна, который дружелюбно пригласил шамана поглазеть на сие действие.
Один из толпы молоков вырвался вперёд, проложив за собою дорогу, устланную трупами смрадных еретиков. Посмотрев в сторону  алтаря, он понял, какую совершил глупую, вызывающую смех ошибку. Молок и ещё два с  его роты парня, пробились к нему на помощь, но смысла уже не было биться дальше, они попали в коробку: сзади толпа еретиков, а впереди заставляющие начать бояться даже молоков воины Контиуса. Трое солдат пали в замешательство, но один видимо восстав духом закричал, единственно верные в данной ситуации слова: - Вперёд, братья! И молоки кинулись вперёд, двоих  еретиков сразу разорвало выстрелами из ружей, двое молоков найдя свою жертву кинулись на них, со своими малострашными для их врагов топорами. Один сразу ударил промеж доспехов, и шея некогда полноценного человека отделилась от головы, которая описала несколько пируэтов в воздухе. Другой молок ударил с топора по стыку грудных пластин, в появившеюся трещину вставил ружьё и выстрелил, вырывающиеся из доспехов внутренности еретика, походили на некую кашу, вызывающие рвотные спазмы.
Шаман, почувствовав запах соплеменников, облегчённо вздохнул, поняв, что судьба даёт ему второй шанс. Раздался грохот с последующим треском дверей, в зал зашёл израненный, измученный, но довольный собой солдат. Передохнув, молок побежал, на колдуна показывая свой безумный оскал. Колдун же, даже не сдвинулся с места, лишь усмехнулся в ответ на оскал зелёного малоразвитого существа именуемым молоком. Одним лёгким движением он откинул воина на жертвенный камень, странное заклинание  усилило боль молока до полного потеря контроля над телом. Превозмогая, адские мучения воин, встал и двинулся на проклятого колдуна, каждый шаг воина становился увереннее, а ярость прибавлялась в геометрической прогрессии. Прошла минута и улыбка сошла с лица чернокнижника, он впервые видел, чтобы после такого заклинания существо так быстро вернулась в нормальное состояние. Колдун сильно ослаб, и молок этим воспользовался, он метнул топор, и как он ожидал, колдун попытался уклониться от несущего смерть топора, воин не заставил долго ждать колдуна  и выстрелил, колдун замертво упал неуспев произнести защитное заклинание.
Освободившись, при помощи молока шаман, встав, потряс головой, подошёл к спасителю и произнёс своего рода боевой клич, знак  молокской благодарности.   
К центральным залам подошла основная часть роты во главе с Ульгартом, вся рота как поражённая смотрела на солдата и шамана о чём-то усердно говоривших.
-  Рек-кха, ты в порядке, а то мы тут как бы устроили маленькое боевое действо, дабы спасти тебя?
- Ульгарт, брат мой, я как ты видишь в полном здравии,  но зачем устраивать целую битву я ведь не король Троемирия.                                 
- Ты как мой брат и шаман молоков, имеешь не меньше привилегий, чем наш, будь он проклят король.
- Ладно, хватит шутить, у меня к тебе не требующий отлагательств разговор Ульгарт, желательно без посторонних лиц.
Покинув храм, предварительно его, нашпиговав порохом и  протянув на улицу запал, взорвали храм, впоследствии молоки обуславливали данный поступок тем, что в лесах королевства молоков никогда ни будет храмов посвящённый тёмной стороне богини Аматель.     

- Хм, ты думаешь, он догадывается? -  спокойным  голосом произнесло нечто, находясь во тьме, что бы произвести некое устрашающее чувство на девушку.
- Вы должны прекрасно понимать, что он развивается гораздо быстрее своих сверстников, но ему всего семь лет, у нас есть ещё время всё изменить! – проговорила спокойным голосом девушка, не испугавшееся такого поведения существа во тьме.
- Время! – закричало в ярости существо, - Пять лет, это по твоему время, дура, я же говорил, что надо начинать поиски, и мы не успеем начать обряд, время уходит, и скоро поздно будет что-то менять!
- Отдай мне амулет, и я может, успею отыскать осколки ока Мэцитана! – продолжало существо, -  И мы сможем  спасти Троемирие, а демона удержать в теле мальчика, помоги, ибо поиски не требуют отлагательств.
- Ты хочешь восстановить город Мрака, но демон и есть порождение мрака, мрак нас не защитит. Единственное спасение – убить мальчика, и тогда не будет захлёбывающихся в крови войн, не будет разрушенных и разорённых городов, где матери на руках несут холодные тела своих детей павших жертвой жажды демона. Убить мальчика это единственно правильное решение! – выговорила свой вердикт девушка. 
- Путь наименьшего сопротивления, вот твой выбор, одна ни о чём не подозревающая душа должна погибнуть, даже не пытаясь ему помочь! – сказало существо, - Этому не бывать, во веки веков!
- Не будь глупцом, овчинка не стоит выделки, уже ничто не изменить! – прокричала, выдавая, свои страхи существу на показ девушка.
Прошло, секунд десять и комната наполнилась неестественной темнотой, существо, понимая безвыходность этого диалога, удалилось, дабы ещё сильней не расстроиться в своём намерении.   
Существо смутилось поведением жрицы светлой стороны богини Аматель, жрица, которая противоречит святому учению своей богини, разве это жрица? Это стерва, нет не стерва , а сука, которая боится смерти больше ярости богини, неужто недолог час конца мира? Мир прогнил, и с этим невозможно спорить – зачем тогда все эти труды, если они напрасны.
Углубляясь в своих мыслях существо, пришло к выводу малоприятному, что не разрушенные города и мёртвые дети, есть проклятие Троемирия, а то что люди готовы пожертвовать жизнью не о чём не подозревающего ребёнка, боясь своей смерти, но не боясь смерти невинного.

***
Два года спустя.

Настало утро, вытягивая руки кверху и громко зевая, встал парень на вид лет шестнадцати, с длинными волосами цвета вишни, глазами, выражающими тоску старика вспоминающего ушедшую молодость, всё его лицо представляло собой монолит нерушимой силы. Его тело являло удивительную мощь мускулов, его статность выдавала в нём рыцарскую кровь, недаром он был одним из лучших подающих надежды рыцарей и магов. Одеваясь на ходу, парень спускался со второго этажа, что-то бубня себе под нос.
- С добрым утром, Лир! – сказала старшая сестра. – С днём рождения!
- Спасибо сестра, я прямо себя чувствую наконец-то достигшем совершеннолетия!
- Тут ещё надо подумать, тебе ведь только девять лет исполнилось. – с лёгким смешком произнесла Джен.     
- Тебе смешно, а я примерно на вид твоего возраста, а моё интеллектуальное развитие и подавно лучше твоего. – Возразил Лир.
- Кто бы говорил, а Лир? – возмутилась Джен.
- Слушай, давай вниз, я всё утро корячилась и готовила для тебя завтрак. –  Проворчала сестра.
- Надеюсь это не глазунья со скорлупой, зубы жалко. – Съехидничал Лир.
Посмотрев на стол, я был в глубочайшем шоке, сестра явно не спала всю ночь, готовив столь великолепный на вид завтрак.
- Святая Аматель, как это красиво, а запах с ума сводит, сколько ты это готовила. – Захлёбываясь слюной, сказал Лир.
- Хватит мне льстить, давай иди есть, зря я что ли всё это готовила! – восхваляя себя, корила Лира, Джен.
Целый час, Лир ел в буквальном смысле царский обед, насыщаясь яствами, и запивая всё это прекрасным элем.
После смерти отца всё в доме держалось на сестре, а Лир выполнял своего рода Функцию полноценного добытчика в их маленькой семье. Золото оставленное отцом позволяло им особо не утруждаться в поисках пропитания, да и многого в деревне просто не надо было. Но Джен особо настаивала на том, что деньги отца не выход из ситуации. И заставляла брата работать местным чародеем, из-за  врождённой чувствительности к природной энергии. Ведь в восемь лет он однажды поднял в воздух семейное имение и даже не напрягся. С тех пор Лир иногда в город  ездил не на коне, а прямо из деревни летел в своём имении, что вызывало у горожан неудовольствие, а у Лира смех и детскую радость.
- Спасибо, сестрёнка обед просто шикарный, эх, если бы ты так каждый день готовила! – с довольным лицом сказал Лир.
- Всё хватит похвал, тебе пора в город, не забудь зайти за ингредиентами, – торопя Лира, сказала Джен.   
- Ладно, пока сестрёнка! – быстро проговорил Лир.
Опять пресловутую выполнять работу, опять придёт какой-нибудь фермер и у него опять какой-нибудь уродливый слизень жрёт урожай, и снова варить токсичный яд, как же я хочу настоящие приключение.
И стоило Лиру это сказать про себя, как в дом вломилось два здоровых молока, запыхавшихся, изрядно уставших, явно молоки торопились, что прекрасно было видно по их одежде и физическому состоянию.
- Извините, за столь наглое вторжение. - Проговорил тот, что постарше.
- Что вас привело в мой дом, вы наверно с дальних ферм, или нет. – пытаясь оставаться спокойным, говорил Лир.
- Нет, мы из Конурмаста, нас привела к тебе большая, очень большая беда Лир, вас ведь так зовут. – продолжил говорить старший.
- Да, меня зовут Лир, а могу я поинтересоваться, как вас зовут, и что за беда вас привела? – заинтересовался Лир.   
- Я Рек-кха, шаман молокского королевства, рад служить вам. – сказал шаман.
- А я Сапнар солдат Великого Ульгарта, и друг Рек-кха естественно.
- Но мы здесь, не для того чтобы просто поболтать и прошу вас, выслушать ту весть, что мы вам принесли. – с ноткой беспокойства проговорил Шаман.
- Конечно, проходите, за кружкой эля я думаю, разговор только улучшит наши отношения. – говорил Лир, всё больше теряясь в пелене таинственности.
Сестра чуть не упала в обморок, увидев молоков, она ведь только и слышала, что это бездушные, и тупые хоть и разумные существа. Джен так и стояла у камина  со ртом чуть не задевающим пол.
- Сестрёнка, принеси пожалуйста три пинты эля, тут ко мне по делам пришли. – успокаивая Джен говорил Лир. – и присоединяйся к нам!
Подобрав челюсть с пола, Джен пошла, исполнять просьбу брата, видно, что Джен не просто задумалась, а ушла всеми мыслями в только что увиденное ею, если она не ошибалась, глазами.
- Присаживайтесь, устраивайтесь поудобнее, я так понял разговор будет долгим и малоприятным для меня. – пытаясь как можно дружелюбнее и ироничнее говорить Лир. – Так что за вести вас привели так издалека?
Только договорил Лир, как Джен принесла три пинты эля, и уселась поближе к брату. Своим быстрым взглядом Джен усердно изучала молоков, она вообще не видела представителей других рас Троемирия, вся поглощённая этим занятием, она не заметила, что Рек-кха, тоже визуально изучает людей.
- Эль хорош, да времени уж больно мало, - сказал Сапнар, - я может, не столь сильно вник в тему разговора, но сказать могу только одно, тебе Лир как ни кому другому придётся спасти мир, сразу говорю я шутить не умею и говорю всё в серьёз.
- Сапнар, не пугай человека, вначале расскажем Лиру всё по порядку, а потом уже можно и пугать. – сказал как отрезал шаман.
И вот история получила начало, Лир погруженный в рассказ, то показывая, не стесняясь свои страхи, то с гордостью и самоотверженностью принимал к сведениям свою участь, осознал откуда истоки столь редкой силы появились у него и почему столь странные события происходили только с ним. Рассказ принимал всё более неприятный поворот, ибо история касалась запрещённых религиозных течений, и легенд разных народов о конце мироздания.
Джен и без того шокированная последними событиями, совсем потерялась в пространстве, прижавшись по сильнее к брату.  С каждым новым словом ей становилось всё хуже, слёзы текли медленными струйками по её щекам, а душу  разрывала боль, страхи, и ужас грядущего, что она полностью поблекла, а руки всё сильнее сжимали плечи Лира.
- Ну вот, Лир историю Троемирия можно решить двумя способами, но знай мы согласны только на вариант с оком,  другой увы, я считаю должны забыть. – констатировал свою мысль Рек-кха.                   
- Лир, ты не можешь выбрать смерть, вместо жизни, я не позволю! – в слезах и истерике сказала Джен.
- Оставьте выбор за мной, моя душа есть смерть мира, и я должен решить, либо сейчас, либо никогда! – задумываясь, то ли решаясь сказать свой вердикт Лир. – Я полагаю меньшее зло, за место большего зла, правильный выбор.
- Нет, я не позволю, – закричала сестра, - ты мой брат, как ты можешь решать, не спросив меня!
- Ты не хочешь подвергать столь явному риску всех нас, и это благородно, но помни, что зло сложно поделить на меньшее и большее, ибо их границы столь размыты, что сложно определить, где одно, а где второе, ибо одно продолжение другого. – сказал шаман.     
- Лир, не будь глупцом, да это навевает страх, первородный страх который преследует всех нас и от которого не скрыться, но прими наше предложение. – высказался Сапнар.
Лир, всё больше понимая что он клетка в которой стальные прутья вот вот прогниют и зло выйдет наружу, тогда поздно будет что-то менять, но страх сделал своё дело.

***
В пути.

Прошло три дня, и вот Лир с двумя новообретёнными друзьями в пути,
Рек-кха постоянно пытался вбить в голову Сапнара и Лира, данные касательно вещей нужных к обряду, два дня он только и занимался образным описанием местоположения трёх частей ока, рассказывал про некое существо из тьмы пытающиеся помочь им в путешествии.
- Лир, - сказал шаман, - помни, что сказало существо это последняя сложность поджидающая нас.
- Да, я понял. - безынтересно сказал Лир.
- Сапнар, ты, когда-нибудь видел как выглядит колдовство. – пытаясь переключить тему, заинтересованно спросил Лир.
- Честно сказать, нет, не доводилось. – заинтрегованно ответил Сапнар.
И тут такое началось, полетел снег в летний солнечный день, из реки появились созданные из воды птицы, лошади, олени которые грациозно бежали рядом с путешественниками. Но апогеем стал камнепад, горящие, раскалённые камни летели прямо на путешественников, Рек-кха и Сапнар побелели от страха и онемели, ужас происходящего полностью поглотил их. И только камни подлетели к героям, как они растворились в воздухе. Молоки сразуразбежались в разные стороны, поспрыгивав с коней.
- Урод, придурок, да нет просто отморозок ты, вы люди все задницей похоже думаете. – в злости проворчал Сапнар.
- Не ворчи Сапнар, вот ты и увидел колдовство, хотя за такое заклинание на кол сажать надо. – добавил Рек-кха.
Так прошёл ещё один день.
Утром после плотного завтрака, вся компания отправилась дальше. 
Путешественники подошли к эфемерной границе, в воздухе летали гигантские острова, вырванные из земли,  сталкиваясь и разбиваясь на гигантские комы которые продолжали парить в воздухе, дикая атмосфера, царившая в этом месте, приводила в забвение, вся пресловутость этого места как будто сфокусировалась на некогда процветающей части Троемирия. Странные существа витали в воздухе, издавая неприкаянные потерянные во времени и пространстве звуки.
Пульс становился чаще, сердце билось сильней, разум начал мутнеть, тело как будто отторгало разум и душу, что-то древнее и неистово злое заполняло тело как сосуд. Лир потерял сознание.
          Око давало о себе знать. Лир забился в конвульсиях, демон дал повод к ускорению поиска осколка. Где-то в глубине души Лира шла настоящая война за тело и будущее всего сущего. 

***
Борьба во имя…

- Лир! – подхватив тело, вскрикнул Сапнар. – Эй, очнись, что с тобой!
- Положи его, и отойди, око даёт силу демону, нас об этом и предупреждало существо! – заговорил шаман, доставая  бутыль с неким вязким веществом.
Подойдя ближе, шаман начал что-то бормотать и тело Лира начало дёргаться в неестественных позах. Рек-кха приподнял голову Лира и влил в рот содержимое бутылька.
Прошло минут десять, и Лир стал приходить в себя, он снова почувствовал тепло своего тела, что его  сильно обрадовало.
Он встал ничего не говоря, и жестом показал, что пора дальше в путь. Говорить он явно не хотел, то что он пережил в промежуточных пределах мироздания, явно его шокировало, ужас наполнивший его лёгкие, вырывался в неслышном порыве отчаяния, он изменился.
Вдали показалось одинокое строение, с каждым шагом оно становилось всё величественнее и ужаснее. Все шли молча, и это больше нагнетало обстановку. Час от часу не легче.
Подойдя к воротам храма, внутри как будто что-то ожило, медленные движения нечто за вратами повергало путешественников в страх, но выбор они свой, к сожалению уже сделали.
- Вперёд, и не оглядывайтесь назад, путей назад у нас только два, либо с оком, либо в цинковых гробах. – В полном серьёзе сказал Рек-кха. – Да прибудет с нами Аматель!
Переглянувшись между собой, герои скрепя сердцем вошли в храм.
Только Лир коснулся ногой пола, как смрадные уродливые твари начали материализоваться, в тварей которые извечно жили в бойнях подземного бога Мэцитана. Секунды стали вечностью, отрезок отмеренной им жизни, здесь по всей видимости и закончится.
Рек-кха достал меч, а Сапнар ружьё. Единственным без оружия был Лир, ибо его оружием был давший столь могущественную силу демон.
Волна смерти двинулась на героев, а те в ответ на них. И летели головы то ли демонов, то ли каких то бесов, показывая содержимое их головы, как своим, так и решившим их головы, гниющая плоть врагов от ударов разламывалась и оттуда сыпались трупные черви, которые не один год грызли тела своих кормителей.
Рек-кха показывал фантастическое владение мечом, удар за ударом уносил жизни и так уже мёртвых существ, а не успевших умереть от меча шамана расстреливал Сапнар, с меткостью арбалетчика он всегда точно попадал в одно и тоже место всем тварям.
Однако как только почувствовал нестерпимую ярость Лир, все залы превратились в месиво не виданное нигде, отродье просто начала распадаться на составляющие, сам Лир не представлял как такое возможно. Но у всего есть две стороны, за столь сильное заклинание Лир решился почти всех сил, и кое-как удерживался на ногах. Силы его покидали, но он продолжал идти на встречу своей смерти. 
Сапнар подхватив Лира, двинулся дальше, сам Сапнар не обращал внимания на свои раны, вся его спина была порезана, кровь сочившаяся с ран похлюпывала при каждом шаге, а мышцы показывали оголившееся кости позвоночника, Рек-кха выглядел не лучше Сапнара, но силы его пока не покидали.
Но, дойдя до центрального зала, молоки увидели того, кто некогда пытался принести в жертву Рек-кха, чернокнижник явно преобразился, он был в доспехах приближённых Мэцитана, и он явно этим гордился, но месть за свою смерть, он не отменял. Месть как вино, чем дольше хранишь, тем больше удовольствия и ощущений она приносит со временем, этот случай аналогичен.
Двумя лёгкими движениями он разорвал на куски шамана, показывая своё превосходство над живыми. Увидев солдата, который ему всадил пулю в лоб, его улыбка растянулась до неестественных размеров, но его интересовал Лир, поэтому он только метнул Сапнара в стену.
- Вот моя награда “Светозарный”, он даже в заточении не хотел выглядеть уродом, и подарил парню в его то года такое прекрасное тело. – прошипел Чернокнижник.
Очнувшись Сапнар, услышал последние слова просьбы Лира.
- Убей меня, не дай ему совершить обряд! – простонал Лир.
- Прости! – сказал Сапнар, и выстрелил в испускающий дух тело Лира.

Эпилог

После выстрела, был столь мощный выброс энергии, что чернокнижника разорвало на куски гниющей плоти. Чудом не задело ударом Сапнара, но то, что он увидел после выстрела, оставило отпечаток на душе.               
Сапнар, похоронил Рек-кха перед храмом, где удивительным образом сразу выросла трава.  Забрал осколок ока, дабы не собиралась нечисть, в столь прекрасном некогда месте.
Лира он укутал в  полотно найденное в храме и отвёз обратно к его сестре, дабы та похоронила его согласно людских обычаев.
История, полная разочарования, о неисполненных амбициях, о рвение к жизни кончилась, вместе с ней кончилась история жизни двух людей, описанная Сапнаром.